Кокаинов мост

День третий
"Ты знаешь кто я?"
Холодный ветер осторожно прошёлся по комнате, бережно раздвигая грязно-серые шторы и поправляя одеяло. По комнате вместе с ветром приятно блуждал аромат молотого кофе.
Наташа сонно потянулась и открыла свои синие глазки. Перед ней открылся мир. серый мир мародёра.
Некогда белый потолок, испещрённый миллионами трещин, старая штукатурка пластами свисала и норовила упасть кому-нибудь на голову. Старые, ветхие шторы, к которым и прикасаться было страшно, уже не скрывали маленький балкон страшно, уже не скрывали от безжалостных солнечных лучей зенита.
В комнате творился художественный беспорядок. Помимо старой, скрипучей раскладушки, здесь имелся раздвижной диван, со сломанным механизмом и торчащими пружинами. В дальнем углу стоял большой платяной шкаф, рядом с ним была неуклюже свалена старая техника: не работающий компьютер, устаревший ещё 10 лет назад, кассетный магнитофон - являющийся раритетом ещё в начале столетия, и русский Калашников. Хотя его трудно считать "старьём" даже сейчас. АК-47 - это единственное оружие, к которому продавали пули на чёрном рынке, остальные было крайне тяжело достать.
Но вернёмся к описанию комнаты: рядом с раскладушкой, на которой мирно спала Ната, стоял письменный стол, изъеденный ржавчиной и пахнущий почему-то подсолнечным маслом.
-Здесь есть кто-нибудь? - осевшим голосом спросила девушка, вставая с кровати. Старый паркет, в такт раскладушке, скрипнул. По босым ногам протекла волна холода от пола.
Наташа была в той же одежде, что и вчера, но чувствовала себя не уютно, будто одежда во все на ней не было.
"Три - два - один! Я иду искать людей!" - подумала она и решительно двинулась к белой двери, на которой чёрным маркером были начертаны разные математические формулы вперемешку с иероглифами.
Вся уверенность куда-то делать, стоило девушке коснуться дверной ручки.
-Выходи - не бойся, - раздался насмешливый голос за дверью. Наташа тут же вспомнила Андрея Белоголовцева и его всегда улыбающиеся глаза и не послушную прядку - всё это показалось таким знакомым, что теперь Наташа спокойно открыла дверь.
Коридор.и никакого Андрея. Голубые, обшарпанные стены, напоминающие своим глянцем больничную палату. Девушка поёжилась, не то от не приятных воспоминаний, не то от холодной мраморной плитки, уложенной в шахматном порядке, которая устилала коридор и кухню.
Кстати из кухни, развеивая всю неприязнь к этому месту, приятно доносился запах кофе и свежего хлеба. И тут же дал знать о себе голод - живот не приятно свело, во всём теле поселилась тяжесть, а в глазах замигали чёрные точки, как телевизионные помехи.
-Ой, ты, наверное, проголодалась. Чего стоишь? Заходи! - из кухонного проёма, отодвинув штору, заменяющую дверь, высунулась кудрявая голова, сверкнув стёклами очков.
-Д-да, - смущенно призналась Юдина, и не успела опомниться, как её за руку уже тащили на кухню.
-извини за вечный бардак, но такова традиция моей берлоги, - шутливо добавил Андрей, усаживая девушку поудобнее на трёхногой табуретке. На маленьком столе, покрытым на удивление чистой скатертью, стояло две чашки, от которых отходил серый пар и вкуснейший запах кофе, рядом стояло блюдо с хлебцами.
Ната почувствовала, как недовольный желудок в очередной раз потребовал пищу.
-Можно? - кивком показывая на пищу, спросила девушка.
-Обижаешь - нужно! - резво окликнул Кай, выключил довольно старую газовую плиту, которая вышла из производства лет 15 назад. Он уселся напротив Наты и стал аппетитно поглощать хлебцы. Наташа немного погодя, наконец, набралась храбрости и тоже начала есть.
-Рад, что тебе понравилось. Это единственное, что я умею готовить, кроме супа, - с набитым ртом признался Кай.
-Я вообще не умею готовить, а о таком отменном кофе я даже мечтать не смею, - улыбаясь, Ната стала расхваливать Андрея.
Горячий кофе благодарно обогрел желудок, поселив в нём неимоверно приятное чувство сытости.
Маленькая кухня - два на два метра, с белыми стенами и очаровательным голубо-розовым "фартуком" из кафельной плитки.
Кажется, кухня - это совершенно иной мир, и живёт она самостоятельно от всей квартиры, не подчиняясь до конца, даже собственному хозяину.
Плита, шкафчик, раковина, в ней года не мытой посуды, напротив плиты маленький холодильник и рядом стоит стол, два стула - всё пытается быть компактным, но явно слишком неуклюжее и неуместное здесь - в этой маленькой кухоньке.
Юдина обследовала взглядом кухню, мысленно ощупывая каждую трещинку, открывая каждый ящик, представляя его "внутренности".
Было в этой кухне что-то знакомое, чего не было не в женщине, зовущейся матерью, не в придуманной истории, которую так любили её рассказывать.
-Кто я такая? - спросила Наташа, когда кофе почти подошло к концу.
Кай не то чтобы взволнованно, но с намёком на это, посмотрел на девушку:
-Я не знаю, - пожал плечами, и опять поставил кипятиться чайник.
-как не знаешь? - подпрыгнула, возмущенная Юдина.
-Ты жила у меня три месяца.и ничего не рассказывала, - спокойно говорил он.
-Но как ты мог совершенно не знакомую девушку приютить у себя? - не понимающе спросила Ната. - Хотя.у нас с тобой что-нибудь было? - вопрос удивил Андрея - электрическая зажигалка, которую он вертел в руках, выпала из рук и Эмо медленно расползлось по кухне.
-Нет, не было...- уверено сказал он. - Чтобы поселить, не обязательно знать, достаточно того, что ты несколько раз спасала мне жизнь, - раздумывая, сказал Кай.
-И как же я могла спасти?
-Вспомнишь - узнаешь, - попытался отмахнуться, Наташа не настаивала на точном ответе:
-Ладно, но хоть что-нибудь ты обо мне должен знать!
-Ты наёмный вор-убийца, одна из самых лучших. И тебя чаще всего зовут Кока или Бета.
-А почему?
-Почему Кока - не знаю. А Бета потому, что твоё любимое оружие Beretta MR13, отсюда и Бета, - добродушно улыбнулся Кай. Встал, подошёл к шкафчику, открыл, на ощупь достал пачку сигарет - достал одну.
-и что случилось за эти три месяца?- продолжала допрос Ната.
-Хм.ничего. Ты учила меня искусству убийства, помогла мне стать кем-то большим, нежели вор-карманник. только и всего, - он блуждающим взглядом искал зажигалку - не найдя её, поджёг от конфорки.
Табачный дым заструился по кухни. Странно, но даже этот табачный, не приятный, и царапающий горло запах казался родным и знакомым.
-Говоришь - вор-убийца, - себе под нос повторила Наташа. - Безумие, но так похоже на правду. А что вчера произошло? Я не помню, как оказалась здесь.
-Ты вспомнила кто ты, а потом, видимо, забыла, - сказал Андрей и затянулся.
-такое возможно?
-Я не врач, я не разбираюсь в амнезии. - равнодушно отозвался Андрей.
-Ты прав. - согласилась Наташа.
* * *
-Ты прав, - спокойно добавила я, понимая, что узнать ничего больше мне не удастся. Видимо, прошлая я была очень скрытная натура.
Тут к моему горлу подступила тошнота, я соскользнула со стула и, оказавшись на полу, почувствовала, как желудок откликается на рвотные позывы. Я схватилась за горло потому, что стало тяжелее дышать. Перед глазами поплыл зелёный туман, во всё тело вонзилась боль иголками, из носа пошла кровь.
-Ната, что случилось? Формальный вопрос в таких случаях, как будто и сам не видишь. Сильные руки приподнимают, ноги меня не слушаются, сквозь туман я с трудом могу различить лицо Кая. Он осторожно тащит меня куда-то.
-Доза. мне нужно. - шепчу я, преодолевая боль. Белые пальцы впиваются ему в руку, чуть ли не до крови ногти раздирают кожу.
-Успокойся! - кричит он на ухо - это не помогает, но придаёт не много сил для борьбы. Он заталкивает меня в ванную. Стоит рядом со мной, прижав к холодной стене. Так близко: я ощущаю на себе его прерывистое тяжёлое дыхание.
-Нужно... - повторяю я, меня выворачивает на изнанку, мне кажется, я умру, и сейчас хочется, чтобы это произошло поскорее.
Раздаётся потрескивание, как будто смяли полиэтиленовый пакет, я не сразу понимаю, что по телу текут ледяные струйки душа.
Туман медленно проходит, мои глаза сталкиваются со взглядом Кая - сейчас они серо-зелёные, полные испуга, волнения и ненависти. Ненависти, но к кому? Неужели ко мне?
Я с трудом смогла поднять руку, вся сила покинула моё тело, и даже дышать становится непосильной ношей.
Кай всё ещё сжимал мои плечи, вода казалось пеленой тишины, всё вокруг замерло и только его тяжёлое дыхание и фоянцевый стук моего сердца.
Холодная рука осторожно коснулась его пылающей щеки - он был без очков, с волос капала вода, и мне казалось, что он плачет. Захотелось его утешить - прижать к себе крепко-крепко.
Будто читая мои мысли, он отстранил меня от стены и прижал к себе. Горячо обожгла меня его грудь. Я вся дрожала от холода, было страшно, больно, но очень приятно, что я не одна.
-Прошло? - спросил он, голос дрожал, сотрясался и резал барабанные перепонки, но оставался тёплым и приятным.
Я кивнула, проводя носом по его плечу. Он осторожно берёт меня на руки, как маленькую девчонку, и вытаскивает и ванны.
Кажется, я на мгновенье теряю сознание, прихожу в себя оттого, что его горячая рука проводит по моей щеке.
Я лежу на диване, плотно закутанная в одеяло, которое уже сырое из-за воды. Андрей побоялся меня раздеть и мокрая одежда не приятно липнет к телу, сковывая движения.
-Всё хорошо, - хрипло оповещаю я, и, конечно же, вру, но вру очень убедительно.
Кай отходит от меня, и достаёт из шкафа старый свитер, кидает его мне:
-Переоденься, а то простудишься, - говорит он, чрезмерно холодно.
Он волнуется, очень волнуется, но боится этого показать. Тёплые мысли будоражат мозг, я осторожно подбираю свитер дрожащими руками.
Андрей тут же уходит. Я стараюсь быстро переодеться, но путаюсь в мокрых вещах, которые только режут кожу.
Серо-синяя шерсть приятна на ощупь, совсем не колется и, кажется, будто источает тепло. Свитер пахнет Каем, такой приятный человеческий запах.
"Между нами точно ничего не было?" - в очередной раз вопрос впивается в голову, я скидываю одеяло с дивана в мокрую кучу одежды, и устало падаю на диван.
В глазах мигают чёрные точки, во рту привкус уксуса и серы, мысли спутываются. Приступ ещё не прошёл, так быстро ничего не проходит.
-За что мне это? - в слух спрашиваю я, ещё больше впиваясь цепкими пальцами в свою кожу.
* * *
В дверь раздаётся стук, мерный - три раза.
-Я войду? - раздаётся по ту сторону.
-Да, конечно! - как можно живо отвечает Ната, и пытается поселить на лице улыбку.
Дверь со скрипом открывается. У Андрея на переносице вновь сияют очки, с волос ещё капает вода... Он взволнованно смотрит на девушку.
-Всё хорошо! Чего уставился? - как можно беззаботнее спрашивает Ната, скрывая дрожь во всём теле.
-Точно? - недоверчиво улыбается он, и салится рядом на диван. Наташа кивает в ответ, чувствует, как начинает краснеть.
-Только воздуха не хватает. - говорит она, чтоб Андрей не заметил смущения.
-Можем выглянуть на балкон, - предложил Кай, и всё-таки помог Юдиной встать, хоть она и сопротивлялась.
Холодный северный воздух приятно вонзился в легкие. Утро. настоящее утро.
Красивые дома, утончённая, но уже не поражающая глаз лепнина. Казалось, дома из детской сказки, сказки о Кае и Герде.
-Герда. - прошептала Наташа и оперлась о холодный бордюр балкона, ржавчина впилась в ещё не зажившие раны.
-Вспомнила? - спросил Андрей, ударив в спину взглядом.
-Что? - непонимающе спросила Ната. - Сказку вспомнила, - улыбнулась она, поворачиваясь.
В глазах её повисло изумление, руки опустились - перед ней стоял совсем молодой парнишка, не убийца, не вор - человек. В его глазах читалась боль, ненависть, жалость. любовь.
-Что.? - не находя слов, Наташа смотрела в эти посеревшие, почти потерявшие цвет глаза.
-Герда, так звали бывшую хозяйку этой квартиры... Когда-нибудь я расскажу эту грустную историю. - сказал спокойно Андрей, моргнул несколько раз, прогоняя тоску, и улыбнулся.
Ната улыбнулась в ответ, она надеялась, что история эта никак не связана с ней.
Ало-малиновое солнце распускало свои щупальца, выкарабкиваясь из-за горизонта. Фиолетовые тучи не давали прийти в этот город дню... В полудрёме сверлили небосвод четыре сторожевые башни, окаемкой обрамляющие северный город.

Притча о Любви и Безумии.

В один прекрасный летний теплый день
В саду друзья все вместе отдыхали
"Давайте прятаться", - сказала Лень.
Безумие считать - водить позвали.
"Один, два, три", - вело оно отсчет,
И Радость быстро бегала по саду,
Грусть замолчала, села под окном,
А Паника в тени нашла прохладу.
Интрига сразу спряталась в пруду,
А Ликование слилось с листвою,
Желание в огне нашло приют,
Сомнение осталось под ольхою.
Надежда, Вера скрылись в облаках,
Свобода улетела с ветром в поле,
В расщелину забился с криком Страх
Ложь, Эгоизм и Лесть спустились в море.
Безумие закончило отсчет,
Никто от острых глаз его не скрылся,
Лишь не могло оно найти Любовь,
Ее след будто в лете растворился.
Безумие металось и рвалось,
Искало в ручейках, горах и небе,
Пока не оказалось среди роз,
Когда уже спускался тихий вечер.
Безумие шагнуло сквозь кусты,
Руками резко раздвигая ветви,
Вдруг криком отозвались все цветы-
Любовь ослепла от шипов навеки!
Сраженное неслыханной бедой,
Безумие упало на колени.
Отныне буду я всегда с тобой,
Мне протяни сейчас свои ладони!
С тех давних пор немало лет прошло,
Любовь слепа ! Об этом знает каждый.
В смирении с Безумием идет,
Но мы мечтаем встретить их однажды.