Цвет зимы -белый.Он бывает разным.Иногда -призрачным,льдисто-голубым,как иглы инея на ресницах.Иногда -глухо-бесцветным,давящим все звуки и цвета,цвет белой смерти в отрытом всем ветрам поле.Иногда -кружевным,словно изморозь на ветках.
Кто говорит,что белый цвет -это цвет чистоты и невесты,ошибается.Цвет королевского траура.Безболезненной смерти.
Только в этом городе зимы нет.Точнее,они называют зимними месяцами те,когда с их дурацкого неба,благословленного Буддой,льет непрерывный дождь.Они видят снег только на вершине их идиотской горы и верещат,восхищаясь непонятно чем.А летом тут еще веселее -жара,сдобренная постоянно падающими на землю бурными дождями.Самое удивительное -почему жители до сих пор не отрастили хвосты и плавники,чтобы облегчить себе движение среди непрерывно падающей с неба воды.У них есть еще и море.Так что воды даже с переизбытком.
Я представил себе дивную картину -папа с длинным парадным черно-белым хвостом и белыми же плавниками торопливо рулит к конторе.Мама,кокетливо помахивая длинным пышным вуалевидным хвостом и кружевными плавничками,старается одновременно выглядеть мило и приструнить пару-тройку мелких перепончатых,которые почти мальки,но видно,что и от икринки недалеко отошли.
Картинка получилась забавной,я позволил себе чуть улыбнуться.И тут же получил мрачный взгляд в ответ -моя нянька юмора не понял и дал понять,что готов во всеоружии встретить мою очередную выходку.Да уж.Если что придумаю,то этому косоглазому ни за что не предотвратить очередной скандал.Он просто не понимает хода моих мыслей.Впрочем,как и я - его звенящих сталью мыслишек.
В общем,если бы не серьезные деньги,которые их придурочное правительство платит за обучение широкоморденьких тупиц,из которых должны вылупиться по прошествии времени дивные офицеры нового поколения,ни за какие коврижки я бы не поперся в этот дурацкий край.Впрочем,папА тоже был не в восторге от идеи моего пронырливого дядюшки,-отправить анфан террибль подальше от дома -это была его идея.Впрочем,по зрелом размышлении,видимо,даже мой закоснелый в правилах поведения и воинской дисциплине папенька решил не позорить еще более гордое звание прусского юнкера и отправить любимое дитя с глаз долой,подальше.На край,а то и за край света.
Жесткая рука удерживает меня от падения со скользких подмостков,которые они называют тротуаром.Звание телохранитель он понимает слишком прямолинейно и охраняет от всего,даже падения в грязь.Ну вот спасибо тебе,милый Маси-Маси.До сих пор не могу выговорить его дикое имя,язык мой такие звуки не в силах произнести.Поэтому никак не называю.Зато эта упрямая зараза говорит на немецком.С диким,каким-то шлепающим акцентом,но говорит.И титул мой выговаривает правильно.При всем при том звание дворянина они все-таки чтут.
Что?А вот и ошибаетесь.Звание офицера я,конечно,имею,не зря из меня с пятнадцати лет выколачивали дурь сначала папаша,а потом дядька в училище,но ничего хорошего из этого не вышло. Да и специальность моя была довольно мирная -архитектура.Точнее,конечно,фортификация,возведение мостов и понтонов,их подрыв,строительство крепостей и дотов и их подрыв.Причем строительство как-то выходило плохо,а вот подрывник я был не из последних.Всегда хотелось к чертовой матери взорвать этот мир со всеми его обитателями.После пары очень крупных скандалов,связанных с громкими дуэлями и соблазнением невинных юнкерских дочек -видели бы вы этих дебелых девственниц,прости меня,Господи!- мое начальство сочло за лучшее тихо уволить меня по состоянию здоровья.Ну да,здоровье я подорвал сильно,перескакивая из одной постели в другую между дуэлями.Одного не могли сказать обо мне точно,- никто и никогда не говорил про меня,что я трус.Когда какая-то гражданская мразь в очках выразила только сомнение в присутствии дамы в чистоте причин моего увольнения,зубы вылетели едва не все.От предложенной тут же дуэли вслепую -стреляться на звук дыхания,шпак отказался.И проявил благоразумие.Как потом оказалось,эта глиста в обмороке оказался не то племянником,не то кузеном какой-то шишки из стлицы.ПапА стерпеть подобного не смог,и я отправился в кругосветное путешествие несколько преждевременно,стерпев пару крепких затрещин от батюшки и выслушав приличествующее этому случаю причитание матушки -все, как у людей.Это да.Ноблесс оближе!
О,Маси-Маси что-то сердито говорит.Надо прислушаться.Что тебе,мой узкоглазенький мальчик?А,пора возвращаться,скоро моя лекция?Ладно,идем обратно.Выгулял своего пса,пора и в загон.
Как ни странно,мир узкоглазых ублюдков встретил меня более доброжелательно,чем казарма в Пруссии.Хотя.Казарма она и есть казарма.Но,тем не менее,я занимаю один целый этаж в доме на территории училища,ко мне с первого дня была приставлена охрана и молчаливый переводчик,и я начал вколачивать знания по фортификации в узколобые головы местных дворянских детей.И конечно,рояль.Когда совсем худо,прикосновение к тоненьким палочкам из слоновой кости -так Маси-Маси как-то назвал клавиши,не зная тогда слова на моем языке,их обозначающего,-дает спасение и отдохновение.И если это Бетховен.То можно грохотать «Патетическую»,не боясь,что возмущенный папенька будет орать,что никогда не понимал и не принимал этой идиотской музыки.
Кстати говоря,местные испытывают священный ужас перед моими занятиями музыкой,а уж когда я пишу свои опусы,подражая Людвигу,то стены училища дрожат,угрожая обвалиться.Маси-Маси,бедного,трясет в это время,как в лихорадке,но он терпит.Моя молчаливая тень,мой бессменный соглядатай,оставляющий меня только глубокой ночью,когда я отхожу ко сну.Тогда эта черноглазая тварина ползет в свое логово -в казарму местной охраны и там пережидает ночь,чтобы опять поднять меня ни свет ни заря на ноги и тащить на лекции,занятия с тупицами,на представительство к послу,еще куда-то.
Что?Да я и так тороплюсь.Неприлично опаздывать?Ничего,может в их головах что-то утрясется со вчерашнего взрыва -мы как раз проходили контрвзрыв при штурме крепостной стены.Рот закрой,надоел со своими нравоучениями!!!
Переводчика ко мне приставили едва не в тот момент,когда я наконец,свалился с трапа корабля на твердую землю.И не морская болезнь меня свалила,конечно,нет.Вырасти на Балтике и не уметь ходить по морю -это полный бред.Пил я,пил все время путешествия.А оно заняло несколько месяцев.Красивых дам на военном корабле днем с огнем не сыщещь,да их и просто нет.Дуэли запрещены.За месяц я надоел капитану и офицерам корабля до дрожи и позывов к рвоте при одном моем появлении.Да и не сильно-то и хотелось!Помимо их «Боже,храни короля!» есть и еще музыка.Да только не в их кают-кампании ее играть.
Ну вот,упасть мне не дали.Худой хрупкий мальчик,черноволосый,изящный, затянутый в дорогую темную форму какого-то дикого фасона,с тщательно натянутой на глаза фуражкой,похожий на африканскую стилизованную статуэтку,схватил меня за руку и удержал от падения.А когда я,взыв от возмущения, попытался вырвать руку,то внезапно понял, что, сожмись тонкие длинные пальцы чуть плотнее,и он переломит мне руку,превратив хрупкие запястные косточки в месиво.Я выравнялся и впервые заглянул в его глаза.Тьма такая.Словно поглядел в колодец солнечным днем.Чернота его спокойных глаз поглощала существуюший вокруг свет.Такому,похоже,нечего бояться.Я читал про обычаи их дворян и воинов.Ничего существенного,так,байки,но сейчас я понял,насколько они чужды нам.Всего несколько мгновений,пара ударов сердца,и я понял,что передо мной враг.Несмиряемый,непрощающий,ненавидящий.Не меня.Всех нас.И все же -взнузданный кем-то так,что его ненависть взвивается пламенем только на краткие мгновения,и прячется,словно огонь в прогоревшие уголья,чтобы вспыхнуть снова при слабом порыве ветра.
Торопливо что-то забормотал мой земляк,представляя нас друг другу.А мальчик стоял и смотрел на меня безо всякого выражения,но так,что кровь стыла в жилах.Потом осторожно разжал пальцы.
Они ненавидят нас.Они ненавидят нас всех.Открыв границы для приезда чужаков,они поселяют нас в резервациях,огороженных частоколом,охраняемых их головорезами в полуевропейской форме,называемых торжественно полицией,они твердо определили границы дозволенного и не дают их пересекать.Ненависть сквозит в их льстивых речах,ярость дрожит на лицах моих учеников ,когда я в очередной раз обучаю их изысканному способу убийства людей по-европейски.Но эти хотя бы терпят,имея в виду конечную цель.
Те,что встречаются с нами за частоколом и без защиты полиции,уже ничего терпеть не желают.Они просто жгут.Или перерезают глотки в темноте.Мы не подлежим кодексу их рыцарской чести, и в борьбе допустимы любые способы.Поэтому хрупенький стальной мальчик -вот здесь я очень сомневаюсь,потому как и их император глядит юнцом и собирается женить младшего внука на какой-то их узкоглазой принцессе,-сопровождает меня везде,днем и ночью,в компании двух кривоногих ублюдков чуть постарше,кторые слушаются его как бога.Дисциплине эти желтолицых можно только позавидоваь.За неповиновение -смерть.Меня бы сто раз уже либо казнили,либо вынудили к самоубийству за мои грешки.А этот ублюдок -терпит.Хотя теперь уже выучил все грубые ругательства и так просто его не изругаешь,поймет и выхватит меч.Впрочем,не знаю,может и сам зарезаться от непереносимости оскорбления.Поэтому не стараюсь экспериментировать над ним.
Самое тяжелое тут -отсутствие доступных женщин.Женщин нашего круга тут вообще нет,за каким . благодетельные буржуа потащут своих жен и дочерей в дикую страну,из которой надо быстренько выгрести максимально много денежек и - ага, -домой,на теплые перины из гусиного пуха.Жена и дочь посла -не моего поля ягоды,не станешь же с ними развлекаться,как с обычными шлюхами.А местные своих женщин нам и не показывают.Есть у них что-то типа борделей,Дома Ночной Радости называются,но людей со светлыми глазами и волосами туда близко не подпускают,нечего нам там делать и трахать их шлюх аморально.Желтые шлюхи -для желтокожих ублюдков.Потерпеть можно месяц,два,ну,три,но потом силы просто кончаются,и начинаешь нехорошо засматриваться на милую беленькую козочку,идиллически пасущуюся на заднем дворе училища...
-Слушай,Стэн,а как ты устраиваешься с бабами?Уже два года тут.Или у тебя белокожая девочка?
Мой приятель довольно долго смотрит на меня,соображая.Ничего странного тут нет,мы долго искали повод и наконец нашли -день какого-то святого,тезки Стена.Так что все законно,есть повод для выпивки.Мой ненавистник,Мася-Мася,на раут не допущен и отправлен досрочно в казарму.Надоел хуже горькой редьки!
-Ой,Манфред,радость моя,и ты столько мучился этим вопросом?
-Да не томи,поделись секретом.
-Слушай,ты всерьез?До сих пор не знаешь,за каким к тебе приставлен этот узкоглазый гаденыш?
-Шпионить и ненавидеть.Иногда мне кажется,что он не сдержится и зарубит меня своей сабелькой прямо на месте.
-Ну,насчет их клинков ты зря.Это далеко не игрушка,и ребята умеют с ними управляться во всех смыслах.А вот насчет всего остального.По правилам их службы,переводчики и телохранители приставляются к своим охраняемым для разнообразных услуг.Конечно,шпионят за нами,это дело святое,но и обязаны защищать,и переводить,и развлекать в постели.
-Что?!
-Да то,что слышишь.Баб своих они нам никогда не отдадут,это вовсе невозможно,там какие-то религиозные запреты,а,может,боятся,что их горячие девки наплодят полукровок,а вот мальчиков -пожалуйста,тут запретов нет.Естественно,если ты пристанешь к принцу императорской крови,то тебя зарубят.А эти,что крутятся возле нас -да пожалуйста,поди,твой еще и удивляется,что ты жмешься.
-Но.
-Ну,тебя,видимо,еще не слишком прихватило,захочется -и кобыле будешь рад!
-Стен,что ты такое говоришь-то!
-Ради Бога,Манфред!Кто они такие,чтобы мы учитывали их мнение?Недочеловеки узкоглазые!В обществе надо вести себя соответствующим образом,избегая осуждения,а тут-то кого стесняться?Ты что,друг?
Ярко-голубые,навыкате,осоловелые от выпитого ,глаза Стена глядят на меня с неприкрытым презрением.
-Что ты стесняешься-то этих?Придешь домой,позвони,вызови своего гаденыша и просто раздень и трахни его с желанием.И забудь,что это мальчишка,а не девчонка.
-Да он убьет меня за подобное!
-А давай пари,что мальчишка ляжет под тебя без звука!На пару сотен!
-И как я смогу отдать деньги,если проиграю?Без головы,знаешь ли,весьма неудобно считать!
-Боишься,что ли?Не сможешь справиться с этим желтым лягушонком?!
-Да ведь он еще ребенок!
-Да кто тебе это сказал?Их допускают до службы в секретном подразделении только после окончания закрытой школы,типа той,в которой мы преподаем,и полугодичной стажировки.Иначе бы ты просто не смог с ним говорить.Мой и то уже совершеннолетний,а твой постарше в звании,значит,служит подольше и заслуг побольше!В том числе,и в постели!Хочешь,своего попрошу?Мой маленький очень понятливый.
-Не надо!
-Так насчет пари -будем заключать?
-Конечно!
Когда два пьяных гайдзина берутся за дело -хорошего не жди.Мы заключаем пари на хорошей бумаге с гербом посла.Имя моего переводчика неизвестно,поэтому вписываем кличку.А так -все честь по чести.И две печати с известными и благородными гербами скрепляют эту грязную бумагу и придают ей солидный вид.Почти договор между державами.
Иногда страшные вещи совершаются не со зла.По пьянке.
Вот он стоит передо мной,немного заспанный,но тщательно одетый,в своей идиотской шапке на голове и с оружием в ножнах возле бедра.Черные глаза смотрят бесстрастно.Да кто я такой,чтобы удивляться моему поведению?Отщепенец,выродок,чужеземец,иноверец!Я пытаюсь распалить себя оскорблениями,чтобы найти решимость сделать то,что хочу сделать.
-Я хочу,чтобы ты разделся.Хочу рассмотреть твое тело поближе,перед тем,как развлечься с тобой.
На краткие мгновения Маси-Маси замирает, потом снимает перевязь с мечом, молча расстегивает глухой ворот мундира,пуговицы не сразу поддаются непослушным пальцам,под дорогой шерстью оказывается тонкая трогательная домотканая рубашечка,видимо,чтобы смягчить жесткое трение мундира на нежной коже.Глаза его покорно опущены.Он очень аккуратно складывает мундир и вешает его на спинку кресла.
Садится на пол,стягивая с ног узкие щегольские сапожки,так же аккуратно отставляет их в сторону.Поднимается на ноги,развязывая шнурок на поясе брюк.Я почему-то думал,что в их форме застежки такие же,как и у нас.Не совсем так.Золотистая змейка шнурка вьется,падает и закручивается вокруг тяжелой резной ножки кресла.Он делает шаг вперед,буквально выходя из своей одежды.И останавливается передо мной,полностью обнаженный,упрямо наклонив голову в идиотской фуражке.
-Головной убор надо снимать,входя в помещение,мальчик!
Мне хочется бежать от того,ЧТО я делаю,поэтому я веду себя еще более нагло и срываю фуражку с его головы.И не могу сдержать восхищенного вскрика -волна черных прямых волос вырывается из плена и скользит по шее и плечам,накрывая своего хозяина теплым черным плащом.Кающаяся Мария-Магдалина,по-иному не скажешь!
Он наконец поднимает голову.Тьма его глаз.Она меняется.Сейчас.Она полна усталого равнодушия,не ненависти,а именно одеревенелого равнодушия,которое помогает перенести очень многое и продолжать жить.Мне стыдно,очень стыдно,но хочется прикоснуться к нежной золотистой коже.
И я касаюсь ее.Его тело ледяное,словно у покойника.Он холоден как лед.И я понимаю,что сейчас прикажу,и он ляжет под меня,ненавидя,выполняя свой идиотский служебный долг.Возможно,он умелый любовник,возможно,он доставит мне удовольствие,но я-то так не могу!Не потому,что мне не нравится по-звериному гибкое и красивое тело,или я боюсь,что он посмеет сопротивляться.Теперь я понимаю,что не посмеет.Но для меня это невозможно!Ввергнуть себя в эту грязь,в эту омерзительную похоть -невозможно!Ради Бога,я далеко не святой,всякое бывало.Но не здесь,не сейчас,не с ним.Он слишком горд,чтобы сопротивляться,это часть его службы,которую он выбрал добровольно,но я не хочу,чтобы его гордыня разлетелась вдребезги от моего похотливого прикосновения!
И я убираю руку с его плеча.
-Извини,я хотел пошутить,но шутка вышла неудачной.Прости меня.Можешь одеться.
Он поднимает голову,в упор глядит на меня,по-прежнему люто ненавидя и сдерживая себя:
-Я непривлекателен в ваших глазах?Или есть еще причина?
-Да,есть.Это просто дурацкое пари.Я не хочу,чтобы было так.
В черноте глаз внезапно вспыхивают веселые искры:
-Вы хотите проиграть?
-Да.
Кривая улыбка уродует его губы.Он так же неторопливо одевается,затягивает ремень кожаной расшитой перевязи,пристегивает меч.Он спокоен внешне.Только ломкие движения тени его рук на стене дают представление о том, что с ним сейчас происходит.Они мечутся из стороны в сторону,не желая скрывать чувства этого непонятного мне человека.
-Я могу идти?
Он очень спокоен.Это такое хитрое спокойствие -спокойствие мертвых.Похоже,ему все равно,я зря пожалел его гордость.
-Да,ты свободен до завтрашнего утра.
-Благодарю.
Чванная немецкая принцесса позавидовала бы холоду его поклона.Ни одного слова.И такая ненависть и злость.Дверь тихо прикрывается.Ушел.
Когда мне страшно и худо,когда жизнь предает меня снова и снова,есть один способ прожить день,два,три,и еще,и еще,и не свихнуться.И я топаю в свой салон.Это очень большая комната,специально отделанная по моему приказу.Эти узкоглазые никак не могли понять,зачем изнутри обивать стены звонким деревом,а снаружи -шелком.Получилось что-то вроде шкатулочки наоборот.И стоит в этой шкатулочке моя самая большая ценность,на которую я угрохал всю свою зарплату за первый месяц.Хорошо,что кормят меня бесплатно.И в город выходить некуда.Это рояль.Как уж его привезли за три моря несколько лет назад для жены одного из императорских чиновников,бог весть.Но высокая дама играть на нем не смогла,он показался ей слишком диким после их струнных,и рояль подарили послу.Жена посла музицировать на том,чего касались смуглые пальчики язычницы,не пожелала,и рояль выставили на продажу.И тут весьма удачно подвернулся я.
Я грохаюсь со всей силы на бархатный табурет,все-таки хмель дает о себе знать.Ладно, ни «Патетическую»,ни «Апассионату» мне сегодня не осилить,пальцы не те,путаются и дрожат после всего выпитого.И наверное,не только от этого.
Соната № 14 до-диез минор, op. 27 № 2.Как там писал восторженный поэт: «Волны,перекатывающиеся по глади озера,освещенного лунным светом.Дрожь бликов воды и света.»Не знаю.Огонь,вспыхивающий среди прогоревших головешек?Попытка забыться в странном танце?И неизбежное наступление утра,отрезвляющего и ставящего все на свои привычные места.Она попроще и покороче.И ее можно играть в любом состоянии.Даже когда не хватает размаха пальцев для того,чтобы взять полную октаву.
Тихий шорох за спиной.Кого еще принесла нелегкая сила?Не то настроение,чтобы разговаривать сейчас вообще с кем-то.Я торопливо заканчиваю финальные аккорды и оборачиваюсь.
Первое,что я вижу,это распущенные по плечам черные волосы.Мой телохранитель изменил своей привычке и таки снял шапку при входе в дом.Или не надевал ее после того,как ушел отсюда.
-Что тебе?
-Что вы играли?
Странное дело,но чернота глаз сейчас не сплошная,они стали другими,я впервые вижу растерянность в его глазах.
-«Лунная соната» .Бетховен.Ты знаешь,кто такой Бетховен?
Он отрицательно машет головой.Ну,я слишком преувеличиваю славу Людвига.Он,поди,находится в полном неведении относительно нашей жизни вообще и жизни великих людей в частности.
-А кто такой Наполеон Бонапарт знаешь?
-Да.-Неприкрытая гордость звучит в этом «да».-Великий полководец.
-Можно сказать и так.
-Это о войне?
-Что именно?
-Музыка о войне?
-Почему?Что ты услышал?
-Оставленное поле битвы.Мертвые.Воспоминания раненых.Победа.
Я растерянно смотрю в широко распахнутые глаза.Не такой уж он и узкоглазый,этот стальной мой защитник.И далеко не желтолицый -кожа,скорее,смуглая,как у южан.
-Нет.Ты ошибся.Композитор любил свою молоденькую ученицу,соната была написана для ее забавы.А она вышла замуж за другого.
-Нет,это музыка о войне.
-Да понимай как знаешь!
Не хватало еще теоретизировать с узкоглазым наемником на тему композиционных особенностей европейской музыки.Моя вспышка его,похоже,позабавила.
-Красивая музыка.
Если он скажет,что его матушка тоже хорошо пишет песни,я его убью!
-А что-то еще он написал?Или,когда девушка предала,бросил?
А что,забавная штука,ведь это он,пожалуй,поймет.Правда,певец из меня никакой,но как-нибудь проговорю слова.
-Написал.Много чего написал.
И я резво грохаю «Оду к радости»,с трудом успевая проговорить слова вслед за музыкой.Песенка получается что надо!Такого поношения над Людвигом я никогда не допускал!
Он внезапно громко смеется.
-Это так смешно -вечный мир!Мир мужчины-война!Странные вы,гейдзины!
-Разве ваш император не желает вечного мира,если открыл границы для чужаков?
Лицо его мгновенно закрывается,становится неподвижным,глаза снова ничего не выражают.
-Решения императора -это решения бога.Не нам,низшим,обсуждать это.Его воля -закон.
-Иди спать.Я устал,играть больше не буду.
Он кивает.Потом тихо говорит:
-Если вам так невыносимо воздержание,завтра мы можем сходить в Дом Ночных Удовольствий на окраине.Там менее строгие порядки.Просто плата больше.
-Но Стэн.
-В мои обязанности действительно входит быть и вашим партнером на ложе.Но только если вы этого пожелаете.Вы почему-то отказались.
-А если бы захотел?
-Значит,я бы сделал все,что вы приказали бы.
-То есть по моему принуждению и приказу?
-Да.
-Не по своей воле?
Он удивленно сверкает на меня глазами.Потом пожимает плечами:
-А при чем здесь моя воля?Желание господина.
Мне хочется взвыть от обиды и отказаться.Но желание так сильно.
-Я бы хотел как-то отплатить за то,что вы не принудили меня.
Вот как.Похоже,и мой шпион способен что-то чувствовать.
