Р

Р. Брессон. Деньги. 1983. Кино Брессона построено на запретах, можно было бы сформулировать их в духе манифеста Догмы, но в отличие от догматиков, непрерывно "грешащих" против своих заповедей, Брессон никогда не преступает эти запреты. В фильмах Брессона практически исключены аффекты, эмоции, в кадре "модели" никогда не смеются, не плачут, не размахивают руками. Когда пытаешься представить себе героев его фильмов, в памяти встает нейтральный образ, чем-то похожий на фотографию на паспорт, только размытую. Абсолютно запрещены насилие и секс. Даже пощечина изображается в виде покачнувшейся чашки. Убийство старухи - взмах топора - подает лампа, а на стене остаются пятна крови в кругу света, оставшегося от разбившейся уже лампы. Зато малейшие события, происходящие в кадре, приобретают особый смысл. Брессон как бы нащупывает некий эмоциональный и смысловой ноль и уже от него отсчитывает смысл событий, что придает им огромное напряжение. Упавшая и разбившаяся рюмка становится катастрофой (или ее предвестником). Пятна крови на штанах в нейтральной обстановке и толчее дешевой забегаловки буквально кричат, в то время как хозяин штанов делает нейтральным констатирующим голосом признание. Смерть ребенка и уход жены представляются в виде сухих коротких писем во время досмотра корреспонденции. Кино Брессона представляется пронизанным пустами телом. Магию кино принято усматривать в механической смене кадров и невидимых пустот, зомбирующих зрителя; Брессон использует двойную магию. Практически все события проваливаются в смысловые и сюжетные пустоты. Это требует от зрителя очень сильного напряжения внимания, рассеянный зритель может и не понять, что произошло, скажем, двойное убийство. Может просто не увидеть, потому что это и не показано. Возможно, это отрицание магии мерцания кадра, анти-кино, пробуждение зрителя из гипнотического состояния. Кино Брессона нетотально (не-кино). Такие же провалы и в кинематографической судьбе Брессона, за 93 года жизни снявшего 15 фильмов. Отсутствие активного героя, непрерывно что-то делающего или хотя бы говорящего, создающего иллюзию того, что он является агентом событий, позволяет выявлять совсем другие силы, безличные и анонимные, которые, собственно, и заставляют героев Брессона пребывать в молчании и бездействии. Действия принадлежат исключительно этим силам, "вероятно, дьяволу». В "Деньгах" таким героем и агентом, можно сказать "суперменом" становится фальшивый купон, и все приключения приключаются именно с ним. Даже церковь становится местом скопления людей, через которых наиболее активно протекают деньги, записки, предметы.