Весеннее

Мн понравилась идея вытащить давний мартовский пост 2004-го и дать ему посмотреть из окошка 2009 года. Как давно это было! По одному посту в месяц. Да и то не каждый. Неужели это я такая была? - нежная и скромная!

VIOLA

У меня в руках прямоугольная, почти пустая, плоская коробочка. Я стараюсь не смотреть на Макса, любимое собачье дитя с умоляющими глазами, и не прислушиваться к тяжелым вздохам стареющей Маруси, разложившей свои черные и белые пятна под кухонным столом. Я единолично выскребаю остатки сыра, закрываю пустую коробку крышкой с жизнерадостной блондинкой, выбрасываю, достаю обратно, сажусь за стол и рассматриваю девушку с ее красными губками, голубыми глазками и яркими цветочками на фоне здоровой деревенской пасторали. Странно, что никогда подробно не рассматривала это ангельское изображение, все как-то не до того было. Особенно в полутемном подвале с очередью за академическими пайками, в состав которых неизменно входили круглые баночки виолы с божественным, как тогда казалось, вкусом нежного финского сыра.

Помещение имело входную дверь без указателя и, даже, без ручки. Толкал только тот, кто знал, что за ней.

Однажды, через много лет, что-то похожее было в Италии, когда в ночной Венеции на совершенно узкой, с дверной проем, улочке, открылась незаметная дверца в роскошный садик с цветущим огромными, светящимися в темноте белыми цветами, черным деревом и огоньками разноцветных гирлянд, под светом которых стало понятно, что мы в маленьком гостиничном дворе.

Пайки выдавали согласно живой очереди из шоферов, прислуги и нескольких представителей собственно академиков или их жен, забредших в подвал по неизвестным науке соображениям.

Ни один из членов моей семьи в то время не обладал вышеперечисленной профессией и мы были подпущены к кормушке благодаря старичку-академику, с семьей которого, не нуждавшейся в пайке, нас связывало что-то вроде общих страстей, кипевших на медленном огне многолетнего отказа.

Находилась кормушка на Ленинском проспекте, ровно напротив универмага "Москва", и если удавалось не опоздать, то к обязательному набору продуктов в виде докторской (не путать с городской) колбасы, крабов, разнообразных склянок, редких круп и вожделенных баночек с блондинкой, можно было прикупить огромный, из толстой серой бумаги пакет, ловко свернутый в виде стоящей на закрученном свином хвостике воронки. Пакет был наполнен воздушными, горячими, самыми вкусными на свете малюсенькими пирожками с мясом.

И если спросят меня, была ли я довольна жизнью в тот последний мой год в России, я скажу - я была счастлива! Особенно в те дни, когда мой будущий муж привозил меня за пайком на автомобиле.

Мы выходили из подвала на весенний, перемешанный с грязью Ленинского проспекта, тающий снег и, обжигаясь, жрали пирожки, сталкиваясь руками в полупустом шершавом пакете. Вечерний воздух, теплый и неподвижный, какой бывает в это время только в Москве, медленно темнел вокруг нас и был наполнен бездумной радостью начинавшейся весны.

30 марта 04.