в настроение.

Кто мы, Тэйми, скажи, как нам себя назвать -

Каждый раз, как в последний, ложащиеся в кровать?

Не научены ничему, кроме петь, писать и страдать,

И разматывать сердце, как пластырь,

Чтобы вечно кого-то латать.

Мы не лекари и не пекари. мы даже не рыбаки.

Но порой нас вскрывает так, что свет пробивает кишки.

Тяжелы наши мысли, слёзы легки.

Отчего же нам плачется, Тэйми, какая у нас беда?

Просто стыдно признаться, как взрослым нам хочется иногда,

Чтобы мама и папа любили нас маленьких, там и тогда.

Ладно, не думай об этом. так, ерунда.

Ты замечаешь, Тэйми, как ночью взмывают над городом наши дома,

И летят всё выше и выше? И можно сойти с ума,

Понимая, что утром с нами случится не небо, не космос, а та же тюрьма,

И мы сходим с ума, но привычно выходим опять из своих квартир,

И идём покупать хлеб и кефир.

Из своих персональных пустынь шлём друг другу скупые звонки,

Из двухкомнатных поднебесий, из чумы, из пурги, из цинги -

Мы всё тянем незримые нити, словно пальцы одной руки,

Но по-прежнему так далеки.

Всё, за что нас полюбят, Тэйми, не сейчас, а когда-то потом,

Мы уместим в одной тетради всё целиком.

Если нам повезёт, наша музыка останется под потолком

колдовать, вынимая душу.

Посмотри, я ведь тоже трушу.

Но это же вовсе не повод молчать о чём-то таком.

Кто мы, Тэйми, скажи, если дарим то смерть, то любовь, то грусть,

Я смотрю на нас, слушаю, трогаю, и не разберусь.

Всё окажется просто однажды - я взлечу и на звонкие нити порвусь,

И рассыплюсь по небу, как ты.

Ну и пусть, моя радость. ведь пусть, пусть.

(с)pristalnaya

• Кое-что о пищеварении | Здоровье вместе